|
1
Опаздываете, молодой человек. Опаздываете. Мы в котором часу условились встретиться? В половине двенадцатого. А сейчас сколько? Почти ровно двенадцать. Знаете, чем я отличаюсь от своих студентов? Кгм, кроме возраста, разумеется. Контрольные пятнадцать минут никого не жду. Ваше счастье, что сегодня на улице дождь, и я не пошел гулять в парк. Шиш бы вы тогда принесли в редакцию, а не текст интервью.
Вас как зовут? Кир Луганцев… А по-батюшке? Мартынович?
Ладно, уж, Кир Мартынович… Присаживайтесь. Лучше вот сюда, в кресло у журнального столика. А я с вашего позволения присяду напротив, около огня. Люблю тепло, знаете ли. И чем старше становлюсь, тем больше люблю. Часами могу сидеть здесь, у камина. Мослы свои стариковские грею, книжки читаю...
Выпьете чего-нибудь? Коньяк, виски? Спиртные напитки не употребляете? Гм... Это на работе или вообще? Похвально, похвально. Воздержание от алкоголя весьма полезно для физического здоровья. Ну, а для душевного... Впрочем, это... э-э... глубоко индивидуально. Хорошо, от кофе, надеюсь, не откажитесь? Ну, вот и замечательно. Исторический компромисс младшего и старшего поколений достигнут. Так-с, где у нас тут пульт управления? Ага... Цырлих - манирлих, оп-с! Через пару минут кофе нам подадут.
Извините, запамятовал, вы из какого издания? Ах, из «Комсомолки»! Очень приятно. Я, дорогой мой, помню те времена, когда ваша газета еще издавалось на бумажных носителях. Такие большие шелестящие листы, пахнущие типографской краской. Н-да... Нет, все-таки есть своя прелесть в печатных изданиях. Электронные библиотеки – это очень удобно и практично, но - поверьте старику - человечество многое потеряло, отказавшись от печатных книг, газет и журналов. Исчезло что-то неуловимое, романтическое. Можете себе представить, какое это безумное удовольствие: читать хороший роман, изданный на бумаге, сидя в мягком кресле у горящего камина? Эх...
О, а вот и наш кофе. Сахар и сливки уж сами, по вкусу... Чудо, а не напиток! Я, конечно, в мои-то годы не злоупотребляю, но иногда позволяю себе чуть-чуть оторваться. Скучновато все-таки жить строго по медицинским предписаниям, ха-ха...
Итак, Кир, что вас интересует? А, ну да, конечно... Я мог бы и сам догадаться… Грядет столетие Великого Знамения. Горы книг, тысячи фильмов - и все равно людям подавай живого очевидца. Ну, а из тех, кто был тогда рядом с Гагариным, почитай, я один только и остался... Н-да... Несмотря на все успехи мировой медицины.
Что же, дружище, включайте вашу аппаратуру. Я готов. А беседу давайте построим так: я рассказываю, а вы слушаете и пишите. Если что-то хотите прояснить дополнительно, прямо по ходу моего монолога задаете вопрос, и я отвечаю. Идет? Ну, и ладненько. Как любил говаривать Юрий Алексеевич, поехали!
С чего, спрашиваете, все началось? Со старта, конечно. С той самой стартовой площадки, с которой Гагарин улетел в космос 12 апреля 1961 года.
Первыми услышали рокот движков взлетающей «семерки» ребята из охраны стартового комплекса. Офицеры и солдатики воинской части номер… Гм, а вот номер уже за давностью лет и не припомню… Ну, вы его сами в глобальной сети нароете, ладно?
Можете представить себе ощущения наших доблестных защитников Родины? Был обычный весенний день. Солнышко пригрело, степь до самого горизонта украсилась желто-красными островками тюльпанов. Суслики вылезли из нор погреться. Тишь и благодать. Так и хочется развалиться на деревянной лавочке около испытательного корпуса, вытянуть ноги и слегка вздремнуть под этим высоким, чистым и пронзительно голубым небом...
И вдруг... Среди всей этой тишины и благолепия - натужный рокот маршевых двигателей взлетающей ракеты! Грохот - не грохот, а такое впечатление, что где-то совсем рядом надуваются и тут же рвутся невидимые гигантские паруса. Уши у всех заложило, стекла дрожат. Наряд в полном составе высыпал из караулок наружу... Ну, и для полноты картины, дорогой мой, представьте себе душевное состояние людей, охраняющих стартовый комплекс, с которого уже месяца два, как не было ни одного старта. Еще минуту назад стартовая позиция была совершенно пустой, а теперь над разведенными в стороны опорными мачтами на высоте примерно двухсот метров зависла бело-черная громада «семерки» с работающими маршевыми двигателями. И на глазах у всех эта неизвестно откуда взявшаяся ракета начинает подъем, постепенно уходит вверх, утягивая за собой в высь пушистый белесый хвост отработанных газов.
Минуты две и солдаты, и их командиры стоят раскрыв рты от удивления, пялятся на улетающий в небо носитель и силятся понять, что же это, так его и растак, происходит. А тут еще сама собой включается громкоговорящая связь и чей-то голос с легкой хрипотцой оповещает присутствующих:
- Сто секунд - полет нормальный. Двигатели работают устойчиво. Давление в камерах сгорания в норме.
А другой голос - молодой и задорный - откликается сквозь треск и шелест помех:
- Я – «Кедр», чувствую себя хорошо. Вибрация, перегрузки нормальные. Продолжаю полет. Все отлично.
Капитан, начальник караула, очнувшись от потрясения, бросается к телефону, рапортовать дежурному по части. Так, мол, и так, товарищ майор. Над стартовым комплексом наблюдаем улетающую ракету.
Дежурный по части фыркает в ответ и предлагает начкару пойти проспаться, если он не хочет отыметь неприятностей на полную катушку. «Товарищ майор, - лепечет несчастный капитан, - а разве вы сами не слышите грохот?» Тут майор, наконец, смекает, что пару минут до его ушей действительно доносится какой-то отдаленный рокот. «Так это, наверное, на соседней площадке двигатели испытывают», - догадывается майор. Умница, недаром военную академию окончил. Сообразительный. И чтобы окончательно поставить на место запаниковавшего начкара, наш сообразительный майор распахивает окно и по пояс высовывается наружу. Чтобы лично, то есть, убедиться в правоте своих слов. Высовывается из окна - и так и замирает, вцепившись пальцами в подоконник и отвесив от удивления челюсть едва ли не до самой земли. Потому что своими глазами видит в небесной вышине уносящуюся в космические дали «семерку».
Ну, а потом доклады о несанкционированном ракетном пуске с Байконура пошли косяками. Во все вышестоящие инстанции пошли. И когда через десять минут третья ступень ракеты вытащила полезную нагрузку на орбиту, наши наблюдательные пункты от Казахстана и до Дальнего Востока уже четко взяли под свой перекрестный радиоконтроль отделившийся от носителя космический аппарат. Взять-то взяли, но никто ничего понять не может: откуда на околоземной орбите мог появиться космический корабль «Восток» образца шестидесятых годов прошлого века?
Вот тут, дорогой мой Кир, и возникла та самая мучительная пауза, когда все понимают, что дело неладно, а доложить руководству в Москву, на самый верх, никто не решается. Мистика ведь, если вдуматься. Чертовщина. Как о таком вообще можно докладывать?
Не поверите, друг мой, но первыми руководителям страны о летящем над планетой объекте сообщили наши соседи, китайцы. Посол Китайской Народной Республики… Э… Память, память… Чунь-Сунь-Чай… Нет, не помню имя, хоть убейте… Ну, да ладно… Китайский посол позвонил лично министру иностранных дел России и язвительным тоном выразил глубокую признательность премьер-министра КНР и всего китайского народа за те сердечные поздравления с борта пролетающего нового спутника, которые только что были переданы по теле- и радиоканалам его страны, прервав на целых полминуты вещание на всех без исключения государственных и коммерческих каналах. Министр что-то неопределенно промямлил в ответ, вытер носовым платком внезапно вспотевший лоб и, не мешкая ни секунды, по внутренней связи связался с Кремлем. Так, мол, и так, господин Президент. Наши ракетчики запустили в космос какую-то металлическую дуру, которая сейчас летит над Китаем и шлет здравицы дружественному китайскому народу.
Ну, а реакцию Президента вы, надеюсь, себе представляете? Я, кстати, о том, что происходило в те минуты в Кремле, узнал от помощника Президента, именно в тот момент зашедшего в президентский кабинет с ворохом бумаг, на которые срочно нужно было наложить резолюции лидера страны. Много лет спустя на отдыхе в сочинском санатории к тому времени уже бывший помощник руководителя нашего государства и рассказал мне за рюмочкой чая о том, что сам видел и слышал в то памятное для всех нас утро.
Что же делает наш Президент, выслушав министра иностранных дел? Он тут же связывается по видеосвязи с главой оборонного ведомства и директором российского космического агентства. Что за шутки, мужики? Я, говорит, понимаю, что апрель месяц, но уже далеко не первое число и шутить так, да еще в международном и даже космическом масштабе...
Министр обороны молчит, как будто только что отобедал собственным языком, а директор космического агентства, потея от волнения, начинает лепетать что-то о том, что такое в принципе невозможно, но если господин Президент даст указание, то центр управления полетом немедля разберется в сложившейся ситуации и виновные будут строго наказаны. «Разберитесь и доложите», - Президент отключает видеосвязь и задумчиво чешет затылок. Вот только несанкционированных ракетных пусков стране в год очередных парламентских выборов и не хватало! Можно представить, как много «приятных» слов скажет оппозиция о способности власти контролировать ситуацию в государстве!
Но до конца проанализировать политические последствия несанкционированного пуска Президент так и не успел. Телефон «красной линии» разразился пронзительной трелью.
- Доброе утро, господин Президент, - голос заокеанского коллеги звучал как всегда слегка иронично. - Я правильно информирован? У вас ведь сейчас утро?
- Совершенно верно, дружище, - с готовностью откликнулся наш лидер. - Вас правильно проинформировали. У нас сейчас действительно утро. Солнечное и безоблачное.
- Это просто замечательно, что утро над Москвой безоблачное, - в голосе заморского друга чуть-чуть прибавилось яда. - Возможно, отсутствие облаков даст возможность вашей системе ракетного контроля разглядеть, что двадцать минут назад с Байконура осуществлен несанкционированный ракетный пуск. Космический аппарат летит уже где-то над Юго-Восточной Азией.
- Я в курсе событий, господин Президент, - немедля парировал наш руководитель. - Мы постараемся как можно более точно определить орбиту этого космического тела и сразу же поставим вас в известность...
- Не утруждайте своих людей, - с откровенной издевкой перебивает нашего Президента его американский визави. - Мы уже знаем все орбитальные характеристики вашего... э... изделия. Удаление от поверхности Земли от 175 до 302 километров, период обращения вокруг планеты примерно 89 минут и наклонение орбиты к экватору около 65 градусов. Вес космического объекта наши специалисты оценили в четыре с половиной тонны.
- Спасибо, господин Президент. Ваши космические службы сработали как всегда оперативно и заслуживают похвалы. Уверен, что вы воздадите им должное.
- Надеюсь, - ледяным тоном изрекает собеседник из-за океана, - ¬¬¬что работа ваших космических служб тоже получит достойную оценку. Все-таки, мистер Президент, мы живем в ядерную эпоху и несанкционированный ракетный пуск с вашей территории - это не самое лучшее известие, которое я хотел бы получить среди ночи.
Трубка ложится на рычаг телефона, и Президент поднимает взгляд на замершего у стола своего помощника:
- Кто мне толком может объяснить, что сейчас происходит в космосе?
Интонации голоса нашего Президента не предвещают ничего хорошего. Бедный помощник, который, разумеется, совершенно не в курсе происходящих событий, уже было раскрывает рот, чтобы хоть как-то начать оправдываться за врожденную нерадивость отечественного управленческого аппарата, когда в углу президентского кабинета вдруг сам собой включается телевизор.
Сначала на экране несколько секунд видна только серая сетка помех, а потом возникает яркая цветная фотография Кремля со стороны Москвы-реки и надпись «Интервидение», похожая на огромную ярко-красную дугу, раскинувшуюся в бирюзовом небе над кремлевскими башнями.
- Что за ерунда, - рука Президента тянется к пульту управления телевизором.
- Внимание, товарищи! - голос с телеэкрана звучит громко и торжественно. - Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза, Центральное телевидение, все системы дальней космической связи.
Помощник Президента потом клялся и божился мне, что он сразу же узнал голос диктора Юрия Левитана. Того самого Левитана, который был диктором на советском радио в военные и послевоенные годы и которому выпало первым известить мир о наших космических победах. Кстати, Левитан, дорогой мой Кир, умер еще в семидесятых или восьмидесятых годах прошлого века.
- Передаем сообщение ТАСС, - продолжает вещать голос из глубины экрана, - о первом в мире полете человека в космическое пространство. Сегодня в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик - майор Гагарин Юрий Алексеевич.
Президент страны обхватил голову руками и растерянно потер пальцами виски:
- Чепуха какая-то... Какой Советский Союз? Какое «Интервидение»? Какой еще «Восток» с Гагариным? Да что же это такое творится, а?!
Телефон «кремлевки» зазвонил снова. Президент поднес трубку к уху.
- Это о-опять й-я, - министр иностранных дел был явно обескуражен и даже начал заикаться. - Эта космическая штука прошла над Тайванем и Филиппинами. А сейчас летит над Тихим океаном и по всем каналам телевидения и радио передает привет рабочему классу Австралии, борющемуся с капитализмом и загнивающей буржуазией...
Вот так оно, примерно, все и было там, в верхах, дорогой мой. Мы, простые граждане, конечно, обо всех этих политических нюансах тогда не знали. Мне в год Великого Знамения исполнилось двадцать восемь лет. Я работал руководителем группы сменных дежурных в центре управления космическими полетами в Подмосковье. Ну, и в тот день как раз была моя смена.
То весеннее утро началось в ЦУПе очень спокойно и совершенно обыденно. На международной космической станции работал очередной российско-американский экипаж. Стартов грузовых или пилотируемых кораблей в ближайшие полтора месяца не ожидалось. Выходов космонавтов за пределы станции и стыковок - тоже. Рутина, в общем. Скука. Я, сидя за монитором, детективчик читаю. Петя Горбатов с Лехой Андриевским на щелбаны в шахматишки режутся. А Леночка-оператор перед зеркальцем экспериментирует с новой губной помадой.
И представляете, какой переполох начался, когда около десяти часов утра в большой зал центра управления ввалилась шумная толпа: руководители космического агентства, главные конструкторы из НПО «Энергия» и командиры отряда космонавтов? Да, дорогой мой, вот так все скопом и ввалились. Глаза выпучены, руками размахивают, орут друг на друга.
А я смотрю – и ничего понять не могу. Верчу головой туда и сюда, пытаясь разобраться, что происходит. Туго начинаю соображать, что в космосе что-то случилось. Но, слава Богу, не на международной космической станции.
- Вадим, - ко мне подбегает растрепанный и возбужденный замначальника нашего центра Благинов, - ну-ка, настраивай всю радиоаппаратуру на частоту 143 мегагерца. Быстро!
- Да что случилось-то, Виктор Николаевич? - пытаюсь разобраться в ситуации.
- Потом, потом объясню, - Благинов отмахивается от меня как от назойливой мухи. - Переключай аппаратуру на ультракороткие волны, говорю!
Засуетились мои ребята, забегали. Переключились.
Благинов тут же берет микрофон в руки:
- «Кедр», я «Заря». Как слышите меня, «Кедр»?
Леночка фыркнула и скептически улыбнулась. Петька Горбатов украдкой покрутил пальцем у виска. Чудит, мол, начальство.
- «Кедр», я «Заря», - настойчиво повторил Благинов. - Прием!
Толпа космических начальников попритихла и сгрудилась за спиной Виктора Николаевича.
В динамиках что-то оглушительно кашлянуло, протяжно скрипнуло, и далекий, но четко различимый голос произнес:
- «Заря», «Кедр» на связи. Слышу вас хорошо.
- Как самочувствие, «Кедр»? - я стоял рядом с Благиновым и видел, что его пальцы, сжимающие микрофон, побелели от напряжения.
- Самочувствие отличное, настроение бодрое. В иллюминатор хорошо вижу Южную Америку.
- Где сейчас должен быть объект? - Благинов прикрыл рукой микрофон и повернулся к кому-то из отряда космонавтов.
- Да там и должен быть, - в один голос отозвались наши космонавты. - Как раз над Южной Америкой!
Благинов снова поднес микрофон к губам:
- «Кедр», проводим психологический тест. Приготовьтесь.
- Понял вас, «Заря». Готовность к тесту подтверждаю.
- Ваше имя, отчество, фамилия? – быстро спросил Виктор Николаевич.
- Гагарин Юрий Алексеевич, - ответ прозвучал без промедления.
- Ваше звание?
Секундная пауза и снова ответ:
- Старший лейтенант.
Мне, кстати, уже тогда показалось, что этот ответ прозвучал как-то не совсем уверенно. Но в тот момент я этому значения не придал.
- Дата вашего рождения? - Благинов нервно облизал губы.
- Девятое марта тысяча девятьсот тридцать четвертого года.
- Все правильно, - едва слышно сказал кто-то из толпы. - Он все точно ответил! И голос похож!
- Это еще не доказательство, - тут же возразил еще некто. - Нужно подождать пока корабль приземлится. Еще живы те, кто знал Гагарина лично. Можно будет устроить очную ставку.
- Господи, - не выдержал я, - в конце концов, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
- Над Землей сейчас летит космический корабль «Восток», - ¬¬с легким смешком сообщил полковник Федорцев, командир отряда космонавтов. - С Юрием Гагариным на борту.
- С Гагариным? - у меня перехватило дыхание. - С тем самым Гагариным?
- С тем самым, - подтвердил Благинов. - Во всяком случае, пилот корабля так себя называет.
- Бред какой-то, - недоверчиво хохотнул я. - Гагарин разбился во время тренировочного полета на самолете почти полвека назад!
- Мы тоже так думали, - Благинов нахмурился. – Вплоть до сегодняшнего утра.
- Окончательно все прояснится только после посадки, - тут же заметили из толпы. - Эх, если бы знать, в каком районе он должен сесть!
- Без проблем, - отозвался Петька Горбатов. Он слыл у нас большим знатоком истории космонавтики. – «Восток» говорите? С Гагариным на борту?
Он почесал пальцем затылок и выдал:
- Деревня Смеловка Терновского района Саратовской области!
- Это точно? – на всякий случай засомневался я.
- Обижаешь, начальник, - надул губы Петька. - За точность ручаюсь головой! Да и вообще об этом в любой книге о космонавтике написано…
- Вот и ладненько, - начальник центра подготовки космонавтов генерал Березин решительно расправил грудь. - Значит, сразу после посадки берем под руки этого самозваного Гагарина и доставляем сюда. А вы, товарищи, пригласите кого-нибудь из первого отряда космонавтов. Кого-нибудь из тех, кто хорошо знал Юрия Алексеевича. Настоящего Гагарина, я имею в виду.
(см. продолжение)
| 
