23 марта исполняется 60 лет со дня гибели Валентина Васильевича Бондаренко.

В апреле 1986 года в четырех номерах всесоюзной газеты «Известия» была опубликована серия статей журналиста Ярослава Голованова, из которых читатели узнали, что для первого полета человека в космос были отобраны двадцать кандидатов. Юрию Гагарину и одиннадцати его товарищам удалось стать покорителями Вселенной, а остальным восьмерым судьба не улыбнулась. Одним из этой восьмерки был Валентин Бондаренко.

Кто такой Валентин Бондаренко?

Валентин Бондаренко родился 16 февраля 1937 года в Харькове. В мае 1954 года Валентин успешно окончил среднюю школу и одновременно окончил Харьковский областной аэроклуб.

В сентябре 1954 года Валентин Бондаренко стал курсантом Ворошиловградского авиационного училища. В 1955 году часть курсантов была переведена в Грозненское авиационное училище.

В 1956 году Валентин Бондаренко женился на своей ровеснице Анне Рыковой, и в том же году она подарила ему сына. Мальчика назвали Сашей.

В 1957 году Валентин успешно окончил военное училище. Его распределили в Прибалтику. Здесь Бондаренко прослужил до 1960 года.

В 1959 году Валентину было предложено пройти медицинскую комиссию в отряд космонавтов. 31 мая 1960 года старший лейтенант Валентин Васильевич Бондаренко был зачислен в состав воинской части № 26266 в Подмосковье. Этим пятизначным номером обозначался небольшой военный городок, в котором проходили тренировки первой двадцатки будущих космонавтов – тех, кого сегодня называют «гагаринским отрядом».

Трагедия во время испытаний

Будущих космонавтов серьезно готовили  к космическому полету. Одним из видов подготовки был эксперимент в сурдобарокамере НИИ-7 ВВС (ныне Институт авиационной и космической медицины). Она предназначалась для проведения длительных (10-15 суток) физиологических, психологических экспериментов и других исследований с кандидатами в космонавты. Причем эти испытания выполнялись при строгой изоляции испытуемых и при переменном давлении.

Валентин Бондаренко должен был начать испытания 13 марта 1961 года. Он был далеко не первым из числа своих коллег-кандидатов в космонавты, кому предстояло пройти эту тренировку – до Валентина шестнадцать его товарищей успешно справились с «отсидкой» в «сурдобаро». Валентину Бондаренко были заданы испытания в перевернутом режиме дня: днем он должен был спать (с 14 до 23 часов), ночью - бодрствовать, нести вахту.

Трагедия произошла на десятые сутки. Предоставим слово журналисту Ярославу Голованову:

«Погиб военный летчик Валентин Васильевич Бондаренко. Это случилось 23 марта 1961 года. Валентин был самым молодым в первом отряде космонавтов (ему было 24 года). Согласно расписанию тренировок, он в тот день заканчивал десятисуточное пребывание в сурдобарокамере - как и других космонавтов, его испытывали одиночеством и тишиной. Давление в сурдобарокамере было пониженным, что компенсировалось избыточным содержанием кислорода. Сняв с себя датчики после медицинских проб, Валентин протер места их крепления ваткой, смоченной в спирте, и не глядя бросил эту ватку, которая упала на спираль включенной электроплитки. В перенасыщенной кислородом атмосфере пламя мгновенно охватило маленькое пространство сурдобарокамеры. На Валентине загорелся шерстяной тренировочный костюм, но он не подал сигнал тревоги на пульт, пробовал сам сбить пламя. Дежурный врач сразу открыть герметичную дверь, не выровняв давления снаружи и внутри, не мог. На все это требовались лишние секунды. А их не было. Когда Валентина вытащили из сурдобарокамеры, он был еще в сознании, все время повторял: «Я сам виноват, никого не вините...».

Из этого описания трагедии следует, что Валентин Бондаренко погиб из-за собственной ошибки – не посмотрев, куда бросает, бросил пропитанную спиртом вату, и ватный шарик упал на электроплитку. Более того, Валентин не подал сигнал тревоги и сам пытался погасить пламя собственными силами, что привело к задержке спасательной операции. То есть три последовательные ошибки якобы и привели кандидата в космонавты к гибели.

В 1984 году издательство St. Martin's Press опубликовало книгу с названием «Русский доктор», написанную хирургом Владимиром Голяховским, эмигрантом из СССР. Он описал смерть стажера-космонавта при пожаре в барокамере. Инцидент произошел в московской больнице им. Боткина, где Голяховский работал в отделении неотложной хирургии и куда был доставлен умирающий космонавт.

Как вспоминает Голяховский, этот очень сильно обожженный человек был принесен на носилках. «Я не мог сдержать дрожь, - продолжает Голяховский. - Весь он был обожжен. Тело было полностью лишено кожи, голова волос, не было видно глаз на лице. ... Это был сплошной ожог самой высокой степени. Но пациент был еще жив...»

Голяковский заметил, что человек пытается что-то сказать, и наклонился, чтобы услышать. «Очень больно, пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы убрать боль», - это были единственные слова, которые он смог разобрать.

Валентина Бондаренко похоронили  в городе Харькове на Филипповском кладбище. После триумфального полета в космос Юрия Гагарина советское руководство щедро наградило всех причастных к грандиозному свершению. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1961 года за успешное выполнение задания правительства был награжден орденом Красной Звезды и старший лейтенант Валентин Васильевич Бондаренко (посмертно).

Вопросы и версии

Версия гибели Валентина Бондаренко, приведенная в статьях Ярослава Голованова, а затем и в его книге «Космонавт №1», с весны 1986 года воспроизведена в десятках и сотнях публикаций по истории космонавтики. Но верна ли она?

Врач Владимир Голяховский утверждает, что Валентин Бондаренко был доставлен в приемный покой Боткинской больницы во время его дежурства 22 марта 1961 года. Кандидат в космонавты умер на следующий день к утру, через шестнадцать часов после доставки в больницу. Отсюда следует, что трагедия в сурдобарокамере произошла не 23 марта 1961 года, как об этом писал Ярослав Голованов, а днем раньше – 22 марта 1961 года, около полудня.

 Смертельно обожженного Валентина Бондаренко вытащили из «сурдобаро». Он испытывает адскую боль, у него, возможно, повреждены глаза и верхние дыхательные пути. Но он находит в себе силы, чтобы рассказать предысторию трагедии и несколько раз повторить, - чтобы хорошо поняли и запомнили окружающие его люди, - «Я сам виноват, никого не вините...».

Эта фраза чрезвычайно интересна уже по самому своему содержанию. Валентин словно пытается кого-то защитить от огульных обвинений. Кого именно? У Ярослава Голованова сказано, что «дежурный врач сразу открыть герметичную дверь, не выровняв давления снаружи и внутри, не мог. На все это требовались лишние секунды. А их не было». В чем можно обвинить дежурного врача? Если из-за перепада давления открыть дверь сразу было нельзя в принципе, то в чем же виноват дежурный врач? Ведь он все-таки поднял тревогу, и спасатели «вытащили из сурдобарокамеры» Валентина Бондаренко. То есть врач действовал правильно. Может быть, был кто-то еще, кого могли наказать за какие-то упущения при подготовке испытаний в сурдобарокамере?

Увы, нет никаких данных, что по факту гибели кандидата в космонавты создавалась какая-нибудь правительственная или межведомственная комиссия для расследования причин трагедии. Расследование было проведено только в рамках самого Института авиационной и космической медицины. В записи от 21 апреля 1961 года в своем дневнике наставник первого отряда космонавтов генерал Николай Каманин свидетельствует:

«Сегодня вечером заседал Военный Совет ВВС, заслушали доклад генерал-майора А.Н.Бабийчука о причинах гибели слушателя-космонавта В.В.Бондаренко. Он семнадцатым по счету проходил 15-суточные испытания в барокамере. На десятые сутки, во время подогрева пищи на электроплитке в барокамере возник пожар, и Бондаренко погиб из-за сильных ожогов».

То есть это официальная версия причин гибели кандидата в космонавты Валентина Бондаренко. И в ней нет упоминания ни о каких медицинских процедурах, ни о смоченной спиртом ватке, которую кандидат в космонавты якобы не глядя бросил в мусорную корзину, а попал на открытую спираль электрической плитки. Нет в этой версии ни слова и о том, что Валентин не подал вовремя сигнал тревоги и сам пытался тушить разгоравшийся в сурдобарокамере пожар. Скорее всего, Валентин Бондаренко собирался поужинать, поскольку жил по «перевернутому» графику, и с 14 до 23 часов должен был спать. Причиной же возгорания во время подогрева пищи могло стать все, что угодно. Например, короткое замыкание в электрической сети – и не обязательно на самой электроплитке.

Обе версии – и официальная (из доклада генерал-майора Бабийчука), и самая распространенная (из статей журналиста Голованова) – базируются только на информации о событии, полученной от сотрудников Института авиационной и космической медицины. Но насколько полна эта информация? Можно ли ей полностью доверять?  

Свидетельство испытателя Нефедова

Раз уж обе версии базируются на рассказах сотрудников Института авиационной и космической медицины, то позволим себе привести еще один рассказ тоже сотрудника ИАиКМ – Сергея Павловича Нефедова:

«У американцев корабль «Меркурий» был на кислороде, а наш корабль «Восток» - на нормальной земной атмосфере. Но нашим нужно было знать, что произойдет, если в корабле будет чистый кислород. У Валентина Бондаренко была тренировка - отсидеть в сурдобарокамере на высоте пять тысяч метров (то есть имитировали давление, которое бывает на высоте 5 тысяч километров над уровнем моря – С.Ч.) при атмосфере, где семьдесят процентов кислорода.

Погиб он по недосмотру инженеров. У нас положено - возле барокамеры сидят дежурный врач, дежурный инженер-механик, а лаборантка постоянно в иллюминатор смотрит и записывает в журнале, что делает испытатель.

В тот момент дежурный механик отлучился, на обед пошел, перекусить. И Валентин тоже собирался поесть, плитку электрическую включил, чтобы что-то себе разогреть. Тут врач просит его подготовиться к записи кардиограммы, надеть на себя датчики. Валентин берет ватку, смоченную в физиологическом растворе со спиртом, протирает себя и роняет эту ватку на плитку. Та вспыхивает. Вспыхивает все. В атмосфере, насыщенной кислородом, даже металл горел!

Мечется врач, мечется лаборантка, а камеру открыть не могут. Они не знают, где нажать надо сброс давления. Спасти Валентина можно было, если бы рядом находился механик, который бы сбросил давление внутри барокамеры».

Заметим, что в рассказе испытателя Нефедова нет ни слова о том, что Валентин Бондаренко вовремя не подал сигнал пожарной тревоги на пульт, нет и слов, которые приписывались пострадавшему кандидату в космонавты: «Я сам виноват, никого не вините...». Совершенно ясно, что гибель Валентина Бондаренко стала не столько результатом его собственных ошибок, сколько следствием вопиющих нарушений правил техники безопасности теми, кто планировал эксперимент и следил за ходом его выполнения. Единственное, в чем можно обвинить Валентина Бондаренко, - это в том, что он по неосторожности уронил проспиртованную ватку на включенную электроплитку. Но ронял ли Валентин эту пресловутую ватку в действительности? Не возникла ли эта ватка в ходе расследования, чтобы просто прикрыть чью-то преступную халатность? Эти вопросы остаются открытыми до сих пор.

Что случилось на самом деле

То, что нарушения правил техники безопасности теми, кто планировал эксперимент и следил за ходом его выполнения, имели место очевидно.

 Во-первых, в насыщенной кислородом атмосфере недопустимо использование электроплитки. А значит, руководители эксперимента должны были обеспечить иные возможности для подогрева пищи кандидатом в космонавты во время его «отсидки» в барокамере.

Во-вторых, дежурная смена была не готова к действиям в аварийной ситуации. Врач и лаборант не были подготовлены для условий аварийной эвакуации испытателя из сурдобарокамеры.

В-третьих, работа дежурной смены была организована неправильно, поскольку допускались отлучки операторов (в данном случае – инженера-механика) с объекта испытаний без соответствующей равноценной замены.

В-четвертых, дежурный врач допустил ошибку, решив совместить подготовку к обеду (при включенной электроплитке) кандидатом в космонавты с проведением медицинских процедур.

В-пятых, в институте при проведении опасных экспериментов отсутствовала штатная аварийная команда спасателей, которая могла бы немедленно прийти на помощь, если бы дежурный врач или испытатель подали тревожный сигнал.

 Фактически к такому же выводу пришел и генерал Николай Каманин в своих дневниках:

«23 марта (1961 года – С.Ч.).

 Причина возникновения пожара пока неизвестна, вероятнее всего, она кроется в плохой организации дежурства и контроля за ходом испытаний.

21 апреля.

…Бондаренко погиб из-за сильных ожогов. Его гибель вскрыла серьезные недостатки в организации испытаний в Институте авиационной и космической медицины».

В одной из книг по истории советской космической медицины есть такие строки:

«Трагедия (с Валентином Бондаренко – С.Ч.) тяжело переживалась сотрудниками ГНИИИАиКМ и ЦПК, которые, тем не менее, чувствовали и свою причастность к несчастному случаю: ведь стопроцентной необходимости в проведении подобного вида тренировок не было, и они были исключены из тренировочных испытаний».

Полная картина происшествия весной 1961 года выглядит следующим образом. Новорожденная космическая медицина привлекла к себе массу людей, которые хотели защитить кандидатские и докторские диссертации по темам, попадающим в сферу нового направления в науке. Вспоминает Алексей Архипович Леонов, летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза:

«Много врачей бросилась проводить серьезные научные эксперименты на живом материале. Мы (кандидаты в космонавты – С.Ч.) находились (в начале 60-х – С.Ч.) в режиме бесправного человека. То есть позволяли всё делать, что нужно врачам. И никаких капризов здесь не должно быть. Поссориться с врачами – это, считайте, что загублен был (для полета в космос – С.Ч.)».

Используя факт обязательной тренировки кандидатов в космонавты в сурдобарокамере, к обычным испытаниям в условиях безмолвия и одиночества «довесили» еще и испытания в воздушных средах с различным содержанием кислорода. Поскольку хорошо продуманных методик проведения этих «добавочных» испытаний не было, имели место многочисленные факты грубейшего нарушения техники безопасности при проведении работ.

Согласитесь, эту картину случившейся в марте 1961 года трагедии можно назвать только одним словом – преступление…