- Дамы и господа! – Берт Паттерсон трижды стукнул деревянным молоточком по специальной дощечке, призывая присутствующих в зале к порядку и тишине.

Зальчик был небольшим и уютным. Паттерсон восседал во главе овального полированного стола, вокруг которого расположились его коллеги.

- Начинаем восемьсот двадцать шестое заседание Комитета по вопросам равноправия при Мировом правительстве.

Берт громко высморкался в клетчатый носовой платок, поправил съехавший в сторону левого уха белоснежный напудренный парик, и изрек:

- Сегодня на повестке дня у нас один вопрос – приближающееся празднование юбилея высадки на Луну экипажа космического корабля «Аполлон-11».

Мистер Паттерсон раскрыл лежавшую перед ним кожаную папку. Неторопливо извлек из нее большой фотоснимок и поднял его едва ли не на уровень собственного носа, развернув изображением в сторону сидевших за столом членов Комитета:

- Всем хорошо видно?

На фотографии были изображены Нил Армстронг, Эдвин Олдрин и Майкл Коллинз у подножия лунного модуля «Орел».

- Какое безобразие! – немедленно пыхнула злобой Гертруда Своренберг, прим-патронесса движения женщин-феминисток «Розовые девочки». – Три самодовольных самца! Да еще в скафандрах!

- Три белых мужчины! – с горьким вздохом подтвердил похожий на развалившегося в мягком кресле темнокожего бегемота президент Форума против расового неравенства Убанга Хобо-Куранашвили. – И ни одного афроамериканца или уроженца Азии!

- Ах, противные… - шлепнул по колену цветастым веером Боречка Отымелов, духовный лидер Всемирного гей-клуба «Цыпочка». – Любимые мои, кто объяснит мне, что такое «скафандр»? Это такая разновидность презерватива?

- Клевые чуваки! – глядя на фотоснимок, изрек Гвидо Бурмурмакс, шеф Конфедерации музыкальной полифонии. – И в классном прикиде! А в натуре, они на Луне какой музон лабали? Рэп, рок, диско?

- Сын мой! – предосудительным тоном осадил Гвидо пастор Абу-Али Вассерманц, недавно назначенный Общепланетным Папой Союза религиозной толерантности. – Аллах Акбар! Не о музыке нам пристало нынче думать, а о той вере, которую принесла эта троица на девственные лунные просторы!

- Интересно, а чем они отметили прибытие на Луну: водкой, виски или коньяком? – шумно сглотнув слюну, осведомился Гранд-секретарь Общества анонимных алкоголиков и наркоманов Сунь Хунь-Чай. – Или тогда уже ширялись? А может, «колесики»?

- Увы, - Берт Паттерсон скорбно свел к переносице густые седые брови:

- Армстронг, Олдрин и Коллинз – это три белокожих мужчины нормальной половой ориентации, христиане, без ярко выраженной склонности к спиртным напиткам и какому-либо определенному жанру музыки…

В зале повисла мертвая тишина. Было слышно, как на белом плафоне под потолком, натужно силясь, пытаются вступить в половой контакт друг с другом две мушки-дрозофилы.

- Кошмар! – голос Гертруды Своренберг сейчас больше всего напоминал шипение змеи, которой наступили на хвост. – И все это выясняется в самый канун юбилея! Куда только смотрит Контрольная комиссия Мирового правительства!

- Комиссия смотрит в корень проблемы, - парировал председательствующий Паттерсон, который по совместительству и был главой вышеупомянутой контролирующей структуры. – До юбилея еще целая неделя, и если поднапрячься сегодня, мы вполне успеем скорректировать все мировые базы данных в правильном направлении. Вопиющее проявление неравноправия, имевшее место быть несколько десятилетий назад, будет устранено нами раз и навсегда!

Он решительно хлопнул ладонью по столу.

- Я думаю, нам нужно приступить к работе немедленно, - губы пастора Абу-Али Вассерманца сложились в иезуитскую улыбку. – Свет Великого Будды на нашей стороне, Юпитер завис в созвездии Змееносца, а до православной Пасхи – ровно девять месяцев. Все это знаки того, что наша миссия по корректировке будет на удивление удачной!

- Ах, начнем-начнем-начнем! – сладострастно задышал Боречка, призывно выгибая зад, обтянутый потертыми джинсами. Его штаны ковбойского происхождения делила на две равные половины протянувшаяся от самой поясницы и до основания ног металлическая молния. – Три половозрелых, опытных, уверенных мужчины… Ох, ох, о-о-ох!

Музыкальный полифонист Бурмурмакс заиграл пальцем на нижней губе бодрящий чукотский боевой марш, а анонимный алкоголик Сунь Хунь-Чай украдкой достал из-под левой штанины брюк фляжку с каким-то спиртопахнущим зельем и под общий шумок основательно приложился к ее горлышку.

Семь голов склонились над фотографией экипажа «Аполлона-11», которую Берт Паттерсон положил на полированную поверхность круглого стола заседаний.

- Этот… Который с краю… Он очень похож на представителя народности юбунга из северо-восточного Габона…

- Побойтесь Бога, уважаемый! Это же классический нордический профиль! Католик, конечно же, католик…

- А пилот, по всей видимости, был не дурак выпить…

- Глядите, глядите! У него на лице все признаки легкого синдрома Дауна!

- Жесткая линия губ – этот явный сыроежец!

- Святая Дева, это же женщина!!!

- Скрытый гомосексуалист…

- Ха, если судить по форме ушей, этот хмырь всю жизнь слушал только классику…

Консенсус относительно членов экипажа первой лунной экспедиции был найден только к концу второго часа интенсивной творческой работы Комитета. Присутствующие на заседании единодушно и единогласно утвердили, что отныне Нил Армстронг – это чернокожий, гетеросориентированный анонимный алкоголик, вегетарианец, мусульманин по вероисповеданию и рэпер по музыкальным вкусам. Выяснилось, что Базз Олдрин – незаконнорожденный сын китаянки из западных провинций КНР и японца-миллионера из Киото, курящий марихуану и несколько раз пробовавший ЛСД, буддист, гомосексуалист и активный поклонник «металлических» групп, передвигавшийся по Луне в инвалидной коляске, поскольку с детства страдает церебральным параличом. Обнаружилось, что третий член экипажа Майкл Коллинз на самом деле носил имя Микки и был белокожей женщиной, лесбиянкой, любившей курить кальян, слушать диско и еженедельно посещать баптистские собрания.

Берт Паттерсон ввел полученные изменения в свой планшетный компьютер и легким шлепком ладони по пусковому сенсору отправил их во всемирную сеть. В то же мгновение информационные материалы в Интернете стали преображаться: настоящих Армстронга, Олдрина и Коллинза сменяли созданные на заседании Комитета виртуальные образы. Специальные курьеры Контрольной комиссии Мирового правительства были подняты по тревоге и тут же отправились во все мировые библиотеки: от крупнейших в Москве, Нью-Йорке и Кембридже и до самых маленьких - в банном комбинате Мухосранска и на втором районном кладбище в Хацапетовке, – изымать книги по истории космонавтики, чтобы через день-другой заменить их новыми, содержащими уже политкорректные описания и изображения экипажа «Аполлона-11».

- Уф! - пастор Абу-Али Вассерманц отер рукавом сутаны вспотевший лоб. – Сегодня была сложная работа, но – слава Одину! – мы с ней справились!

- Не спешите расслабляться, батюшка, - ехидно ухмыльнулся председатель Паттерсон. – По программе «Аполлон» к Луне летали не только Армстронг, Олдрин и Коллинз. Были и другие экипажи…

Жестом профессионального карточного шулера он извлек из папки еще один фотоснимок:

- Прошу любить и жаловать: Чарльз Конрад, Ричард Гордон и Алан Бин – снова на арене три вызывающе белокожих и абсолютно нормальных мужчины!

Он небрежно швырнул фотографию на середину стола.

Члены Комитета едва ли не в один голос возмущенно взвыли и дружно набросились на экипаж «Аполлона-12».

- Чур, Конрада зовут Ширли, он одноногая женщина девяноста шести лет, родившаяся в рыбацком поселке на острове Пасхи!

- Алан Бин – это, несомненно, индус, лысеющий с затылка, приверженец культа Вуду…

- Ну, тут же все ясно, как Божий день! Рик Гордон – афроамериканец, тайный коммунист, пьет мартини и закодирован от чрезмерного употребления гашиша!

В самый разгар обсуждения огромный красный телефон рядом с Бертом Паттерсоном разразился басовитой начальственной трелью.

- Тихо! – гаркнул председатель во всю мощь своих легких и бухнул молотком по столу. – Звонят из секретариата!

За столом мгновенно установилась тишина.

Паттерсон двумя пальцами снял подпрыгивавшую от нетерпения телефонную трубку и поднес ее к уху. Секунду спустя его глаза округлились, и взор устремился куда-то в запотолочные дали:

- Я весь внимание, господин Генеральный секретарь…

Члены Комитета окаменели вокруг стола и перестали дышать.

- Да, господин Генеральный секретарь… Понятно, господин Генеральный секретарь… Я хочу вас заверить, что мы все отнесемся с пониманием…

Паттерсон медленно опустил трубку на рычажки, сорвал с головы парик и вытер мокрое от пота лицо напудренными локонами.

- Ну, что? Что там? – Боренька Отымелов нетерпеливо заерзал задом в кресле.

- Говорите же! – истерично взвизгнула Гертруда Своренберг. – Не тяните!

- Господа… - в голосе Берта Паттерсона прорезались трагические нотки. - …И дамы… Соратники мои…

- Тебя переклинило, чувак? – грозно рыкнул Гвидо Бурмурмакс. – Кончай антракт!

- С нашего Комитета сняли финансирование, - едва слышно произнес председатель, уронив спутавшиеся пряди парика на стол. – В связи с приближением пятнадцатой волны мирового финансового кризиса…

- Матерь Божья, - пастор Абу-Али Вассерманц машинально перекрестился в направлении на Мекку. – И это значит…

- И это значит… - эхом повторил бывший алкоголик Сунь Хунь-Чай.

- …Что мы теперь будем работать на общественных началах, - горько констатировал Берт Паттерсон. Скупая мужская слеза проползла по его побледневшей щеке, спрыгнула вниз с подбородка и маленьким серебристым озерцом улеглась на стол заседаний.

- Пы-у-у-у! – Гвидо издал губами немузыкальный и совершенно неприличный в любом цивилизованном обществе звук.

- Я чувствовал это, я предвидел, - Убанга Хобо-Куранашвили возмущенно затряс тройным подбородком почти бегемотских габаритов.

- Дас ист апокалипсис! – констатировал религиелюб Вассерманц, запуская пальцы правой руки за ставший почему-то удушающе узким ворот сутаны.

- Нас кинули, - нервно хихикнул Сунь и в очередной раз приложился к любимой фляжке.

- Отдрючили по самые гланды! – томно вздохнул Отымелов.

- Обманули, как маленькую девочку… - Гертруда шмыгнула носом и всхлипнула. – Маньяки!

Берт Паттерсон окинул коллег тяжелым взглядом:

- Дамы и господа… В сложившейся ситуации я принимаю единственно верное и мужественное решение…

Рука председателя скользнула во внутренний карман пиджака. Члены Комитета затаили дыхание.

Паттерсон извлек из кармана запасной носовой платок, утер большую каплю на кончике носа и бесцветным голосом проинформировал:

- Я слагаю с себя полномочия председателя Комитета и ухожу в отставку…

Пауза длилась ровно полторы секунды – пока присутствующие набирали воздух в легкие.

- Й-йес! – рявкнул Гвидо, сложив губы мегафоном. – Я тоже кладу на все с прибором!

- Одобрямс! – фальцетом проорал Сунь Чунь-Чай и залпом опрокинул в глубь своего бездонного горла остатки жидкости из металлической фляжки.

- А вот вашему Мировому правительству! – Гертруда рубанула ребром левой руки по изгибу локтя правой, одновременной сжав правую руку в кулак.

- Конечно, конечно, - пробулькал щекастый Убанга. – Работать за бесплатно? Вот уж дудки!

- Противные! – выпятил челюсть Боречка Отымелов, сделал козу из указательного пальца и мизинца и показал ее в сторону видневшегося за окном здания Организации Объединенных наций и Мирового Правительства.

- И да прибудет с нами Сила! – воздел руки к небесам пастор Вассерманц, одобряя коллективное решение.